Рождение нашей доченьки

Вот решила написать и о своих родах. По прошествии года и двух месяцев все несколько притупилось, но отголоски того ужаса, что я испытала еще остались и, наверное, не пройдут до конца никогда.

Я человек достаточно ответственный, поэтому ко всему подошла серьезно. Ребенок был желанный и запланированный. Вместе с мужем ждали, когда на тесте появятся две полоски. Появились!!! Муж буквально носил меня на руках всю беременность. И фруктики, и витаминки, и прогулки, и т.д. Все шло замечательно! Даже начавшийся токсикоз не омрачил нашего настроения, да и длился недолго. Все было так, как я себе представляла. Вот только финал был совсем другим. Я настраивалась на естественные роды, да и ничто не предвещало иного. Меня не насторожило, что все слишком хорошо. А так, наверное, не бывает. А может быть, я просто себя не так настроила? Надо было рассмотреть все варианты? Мой муж (который всегда состоял из очень многих положительных качеств, а с отрицательными я научилась жить и они меня почти не беспокоили) огорчил меня еще незадолго до родов категорично сказав, что я должна родить сама и только сама. Но я не отнеслась к этому серьезно, а зря! Но ближе к делу.

На сроке 41 неделя меня направили в роддом. Неделю я отлежала там, сдавая анализы мочи (простите за подробности) чуть не трехлитровыми банками. У меня до беременности был пиелонефрит. Но, честно сказать, я думала, что меня будут готовить к родам, а не исследовать почки. Ни уколов, ни таблеток, ни даже витаминов я не получала. Прошла неделя, меня (наконец-то!!!) отправили на УЗИ. Срок был 42 недели. Заключение: катастрофическое маловодие! Хотя за месяц до родов все было в норме. И это подтвердили два врача из разных больниц. Еще на УЗИ спросили, как я собираюсь родоразрешаться. Я ответила, что хотела бы сама. Меня спросили, а кесарево не хочешь? Я спросила: «А что, что-то не так, я не смогу родить сама?». Ответ: «Почему? Рожай! Флаг тебе в руки!». После УЗИ почти сразу я почувствовала, что что-то слишком мокро стало. Подошла к акушерке в патологии, та вызвала врача. Врач сказала – нет, пузырь не лопнул. Сказала, что нужно срочно рожать и дала мне право выбора: прямо сейчас или утром. Я выбрала утром, при этом мне акушерка успела шепнуть: «Ночью будет только дежурный врач. Мало ли что. Говори, что утром». А в 8 утра решили развести околоплодные оболочки и сразу сделать стимуляцию. Если через 6 часов после этого не рожу, будем думать о кесаревом сечении. Вечером мне поставили уколы (несколько ампул аскорбинки и но-шпу), как объяснили первое, чтобы улучшить плацентарное кровообращение, второе – обезболить, чтобы я выспалась перед родами. Только что мне обезболивали в тот момент, до сих пор не понимаю. Но доча решила по-другому. В тот же день в 22 часа начинаются схватки через 3-4 минуты по 30 секунд (хотя мне говорила врач в 18 часов, что при таком маловодии схватки сами не начнутся). Сначала я даже не поняла, что это. Меня насторожила строгая цикличность легонькой такой боли в низу живота. Соседки по палате (уже рожавшие) в голос сказали, что схватки не начинаются с таким маленьким интервалом. Легла спать. В час ночи проснулась от того, что боль стала сильнее и стала опоясывать. Полежала. Решила разбудить акушерку. Почти в два часа ночи перевели из патологии в предродовую. Там (уже другая акушерка) проинструктировали, как дышать на схватках, и велели отдыхать между схватками. Только как можно уснуть, когда схватки через три-четыре минуты?! В 6 часов утра схватки через 2-2,5 минуты, существенно усилились, открытие 3-4 см (с 2 часов ночи ничего не изменилось), развели околоплодные оболочки. Всю ночь я провела в одиночестве. Лишь пару раз ко мне подошла акушерка – мерила давление. Но зато после кесарева врач, который дежурил, в прямом смысле орала, что пронянчилась со мной всю ночь. Хотя меня посмотрела и ушла спать до утра. Боль усиливалась, но в этом я не видела ничего страшного, мне казалось процесс пошел быстрее. Но оказалось, что нет - болит сильнее, а открытие идет гораздо медленнее. В начале десятого открытие 6 см, сильные схватки с тем же интервалом. Через примерно час мне предлагают подумать о кесаревом сечении: «Ребенок очень страдает!», либо до момента рождения ребенка еще 3-4 часа и необходима стимуляция. С двух часов ночи такая мысль (о стимуляции) не разу никого не посетила, хотя я знаю, что практически всех поступивших в нашем роддоме начинают сразу стимулировать. Лежать я уже не могла. Ходила по предродовой кругами. Висела на подоконнике, спинках кровати. Дышать на схватках становилось все труднее, пыталась отдышаться в промежутках. Если бы я знала, что бывает при маловодии!!! Если бы я что-нибудь хотя бы прочитала перед родами. Я специально не стала ничего читать не рассказы, ни статьи, чтобы не думать о плохом. Я искренне считала, что врачи всегда должны говорить только правду, чтобы я объективно могла представлять ситуацию, а если чего-то не знаю – они мне объяснят. Но было все совершенно по другому. На все вопросы, которые я пыталась задавать, чтобы выбрать максимально правильное решение, слышала какие-то обрывки фраз, медицинские термины, которые мне ни о чем не говорили. Когда мне задали повторно вопрос: «Ну что решила про кесарево?». Я сказала, что соглашаюсь, если ребенку действительно плохо, а ждать до ЕР еще очень долго (несколько часов). На что мне врач ответила: «Тобой управляет сейчас боль, думай». Но видимо, Бог не оставил меня в ту минуту и я ответила твердым согласием, хотя в глубине души меня мучили сомнения, я злилась на себя, что может быть я это зря сделала. Ровно в полдень родилась моя доченька 3240 гр, 55 см. Я очнулась еще на столе, но пошевелиться и сказать, что-то не могла. Потом окончательно пришла в себя в реанимации.

Ко мне пришла свекров (она медик), подошла, сказала, что я молодец, что у нас родилась очень красивая девочка, что теперь все будет хорошо. Назвала рост, вес. И осторожненько так сказала, что ребеночек был в глубокой гипоксии, наглотался околоплодных вод. Я заплакала. Свекровь стала успокаивать, что теперь все будет хорошо. Но как оказалось – это были мои только первые и далеко не самые горькие слезы. Собственно говоря, весь кошмар именно тогда и начался, сразу после родов. Свекровь сразу ничего не сказала, боялась за меня. Я лежала в реанимации, чувствовала себя хорошо, и думала о своей маленькой доченьке.

Через сутки меня перевели в общую палату. И тут мне стали осторожно рассказывать, что с моим ребенком произошло, и как она себя чувствует. Зная, что я сейчас же встану и пойду в детское отделение, мне выложили, что мой ребенок лежит с кислородной маской и капельницей. Свекровь сказала, что сегодня доче уже лучше, что все хорошо. Я сразу пошла в детскую. Мой ребеночек лежал отдельно от других детишек, в так называемой палате интенсивной терапии. И в ту самую первую минуту, когда я ее увидела в первый раз, я не думала о плохом. Я просто смотрела на пухлые щечки, на крохотный носик, на огромные глазки. Доча совсем не была красненькой. Она была такой, какой я ее себе и представляла. Впечатление портили проводки тянувшиеся от какой-то электронной капельнице к МОЕМУ РЕБЕНКУ. Но я была в какой-то прострации, словно ничего еще не понимала, смысл слов как-то не доходил до моего сознания. Я даже не задумалась о том, а на сколько же мой ребенок привязан к капельнице. Осознание произошедшего пришло на следующее утро. Я ходила в палату к доче, смотрела на нее, разговаривала с ней. Молоко никак не приходило, не было даже молозива. А тут я еще стала реветь регулярно. Потом мне осторожно сказали, что положение рук не такое как у всех детей. Я тогда не понимала никаких терминов, да и ими медперсонал пользовался редко: они предпочитали молчать. Это потом я прочитала, что состояние моего ребенка в первые сутки было тяжелым. А от неведения у меня начинали рисоваться картины одна страшнее другой. Свекровь пыталась что-то узнать, рассказать мне. Я за все ей благодарно, но одной вещи я не могу ей простить, что ли. Она как-то сразу как мне стали рассказывать о доче, настойчиво порекомендовала мне ничего не говорить моему мужу, пояснила: «Не надо ему ничего этого знать!». А он донимал меня звонками и вопросами. Я уже потом не выдержала и сказала свекрови, что я больше не могу, у меня истерика начинается, когда он звонит. Она что-то ему сказала и он перестал меня донимать. Отдельно скажу о муже. Я даже в самом дурном сне не могла увидеть того, что случилось со мной после родов. Он прямо взбесился, когда узнал, что мне сделали кесарево. Сейчас он говорит, что все нормально. Но та первая реакция осталась в моем сознании, в моем сердце. И длилась она долгих два-три месяцев. Потом жизнь как говориться стала налаживаться. Но тогда… Тогда его мама ели заставила подойти к двери реанимации, он не хотел. Как говорит теперь: «Был очень злой на тебя!». Он ведь даже спасибо за дочку мне не сказал. Сказал через неделю после ее рождения, когда первый раз ее увидел. Мне было так горько, больно и обидно… Где-то на третьи-четвертые сутки после рождения дочи я пошла к ней в детскую, попросила медсестру пройти к ней. Она разрешила и пришла за мной, хотя остальные смены оставляли меня с ней наедине. Я через несколько минут ее спросила, а когда деток вообще после кесарева мама отдают? Ох, лучше бы я этого не спрашивала! Ответом было: «Да сразу как мама встанет. А этого (она имела ввиду мою доченьку!) вообще неизвестно когда» Понимаете, как –будто это не мне, матери, она говорила это, не про моего ребенка. И сколько было в славах какой-то злобы, обвинения. (Я понимаю, что на словах этого не передать). Я заплакала и пошла в свою палату (я и сейчас плачу вспоминая это). Она мне вдогонку кинула, что если я буду так реагировать, то она меня вообще больше к ребенку не пустит, и по сменам передаст, чтобы и другие не пускали. А сколько раз я приходила и видела плачущей свою доченьку, потому что она потеряла соску от бутылочки. Я ведь даже покормить ее не могла!!!! А эта медсестра сидела в буфете и пила спокойно чай. А как ядовито она прокомментировала, когда я первый раз принесла свое сцеженное молоко покормить дочу: «Да ей надо в два раза больше!». Но у меня не было больше!!! А когда врач сказала, что надо бы мне показать ребенка (я случайно услышала разговор), она ответила: «Да она и без вас уже посмотрела и ходит сюда постоянно» Это чудовище, я не женщина!!! Вы не поверите, я всегда находила, что ответить хамам. После родов во мне как будто что-то выключили. Я совершенно не могла сопротивляться. Я только плакала. Другие три медсестры были хорошими, внимательными. Уговаривали меня, что все будет хорошо, чтобы я не плакала, что они только и видят как я реву. Пролежали в роддоме 11 дней (6 из которых моя девочка была под капельницей). Я благодарна Богу и всем людям, которые помогли моему солнышку выздороветь!!! А сколько было волнения и счастья, когда мне принесли дочу первый раз кормить (врач еще сомневалась, что она возьмет грудь). Когда перевели ее ко мне в палату, когда ей пошли уже восьмые сутки. При выписке в детскую консультацию дали заключение: переношенность, хроническая внутриутробная гипоксия плода, расхождение швов на головке между малым и большим родничком – поэтому наблюдая в роддоме поставили еще и гидроцефальный синдром, ишемия шейного отдела, как следствие патологическое положение кистей рук типа «тюленьи лапки», гипертонус рук. Но все это я прочитала уже дома, спустя месяц. Нам отдали на руки карточку сходить к невропатологу. Муж так ничего этого и не узнал, кроме очевидного – с ручками что-то не так, но все пройдет (как говорила свекровь).

Врач акушер-гинеколог при выписке сказала: «У вас родился здоровый, крепкий ребенок. У вас будет хороший уход, питание. Ребенок восстановиться». А потом пришла домой детская медсестра (на следующий день после выписки из роддома) и первыми же словами меня «убила»: «Ну, нет! Она у вас совсем на гидроцефала не похожа!» - я чуть по стенке не сползла, я ведь обо все прочитала только в месяц. А сколько детская медсестра меня канючила: «Что ты мамашка думаешь, руки-то у ребенка не работают! Вези в областную больницу!». Спрашиваю у врача, она отвечает, что пока не видит смысла в поездке, что ребенок, и это очевидно, поправляется. А по началу как было страшно, когда врач приходила и долго-долго всматривалась доче в глазки! Потом было четыре визита к «областным» невропатологам, лечение, заключение: «Ребенок здоров!». Но это было уже не так страшно: я была дома, со мной были родные люди, а заключение просто сделало нас до конца счастливыми. А главное я была уверена, что все будет хорошо. Сейчас нашей доченьке год и два месяца. Она шустрая, непоседливая. Пошла в 9 месяцев. Что-то постоянно лопочет, шалит. Муж мечтает еще и о сыне. Но я не знаю… Сейчас я думаю, что надо было бы ему все тогда рассказать, может и ко мне он тогда бы относился лучше после родов. Да и сейчас. Его раздражает, если я завожу разговор на тему родов. Он вообще считает, что меня ничего кроме этой темы не интересует. Что я очень изменилась. Может быть я и изменилась, но разве такое может пройти бесследно? Слушая и читая рассказы других мамочек, думаю, что нам еще повезло. Недавно задала вопрос свекрови: «А если бы я не согласилась на кесарево, что бы было?» Она ответила: «Я даже боюсь об этом думать! Пуповина могла просто порваться, ребенка могло просто не быть. Могло начаться инфицирование и тебя, и ребенка» Выяснилось, что т.к. я действительно много переходила (хотя срок был ровно 42 недели) плацента и пуповина были просто в жутком состоянии. Поэтому дочу 10 суток накачивали антибиотиками! Как доченька со всем этим справилась!!! Наверное действительно она должна была родиться здоровенькой и крепенькой… Конечно для меня самое главное, что сейчас доченька здорова!!!!! Спасибо всем, кто прочитал мой рассказ. Желаю всем легких родов и замечательных здоровых малышей!!!!!