Родом из детства. Рассказ третий. Один в поле был воином

На восьмом этаже нашего дома жил Колян – хулиган, десятилетний «трудный» ребенок. И фамилия у него была соответствующая – Поросунько. Ну, как, скажите, не стать хулиганом с фамилией Поросунько? И что бы не случалось во дворе – все приписывалось к Колькиным заслугам, и разбитые стекла и разрисованные стены. «У, Колян! Получишь у меня!» - то и дело слышалось у подъезда, когда становилось известно о каком – нибудь неприятном инциденте.

Родители хулигана вели тихий образ жизни, ни с кем никогда не ссорились и толком даже не общались с соседями. Несмотря на это, весь дом знал, чем примечательно Колькино семейство – денег им вечно не хватало, но на водку оставалось всегда, поскольку ей в этой семье придавалось особое значение. И отец и мать мальчика были законченными алкоголиками. Никто никогда не видел их трезвыми хотя бы однажды. Старшие Порося, как их прозвали во дворе, экономили на чем только могли, в том числе и на сыне, который только и делал, что шатался по двору целыми днями напролет и зарабатывал неприятности. Колян был неисправимым драчуном, но ради справедливости надо сказать, я сама частенько видела его битым и с синяками. Мои отношения с Колькой не складывались, в том смысле, что, поколотив меня однажды, не помню уже за что, все остальные годы он игнорировал мое существование. Даже сталкиваясь в дверях подъезда лоб в лоб, он делал вид, что не замечает меня и готов пройти насквозь.

Однажды случилась в нашем дворе вот такая неприятная история – в один прекрасный день кто-то повадился поливать прохожих с балкона водой. Казалось бы – пустяки, если бы не одно особое обстоятельство: вода была горячей, просто кипяток! Жертвами негодяя становились и дети и взрослые, возвращавшиеся домой с работы. Согласитесь, не очень приятно чувствовать себя ошпаренным петухом! Двух мнений и быть не могло – это проделки Коляна-хулигана, который от мелких пакостей перешел–таки к серьезным проступкам. Никто и не сомневался, что с такой фамилией и родителями Колька рано или поздно станет бандитом, хоть и оставалась еще капля надежды, что, может, все-таки бизнесменом. Его необходимо было остановить, пока не случилась беда. В общем, решили проучить хулигана. Законы улиц - суровые законы: за все проступки – одно наказание. Собрались как-то вечером старшие ребята, подкараулили Кольку после прогулки и жестоко избили. Поговаривали, что даже уж чересчур сурово обошлись с ним, что он даже не пытался сопротивляться, только бормотал что-то невнятное. И, хотя всё это было не больше чем слухи, но только я после этого случая его не скоро опять встретила. Он сидел дома и на улице не появлялся. Всё раны свои зализывал. С тех пор Колька стал словно тень: мало кто его видел. Где он гулял неизвестно – во дворе его не было. Только иногда он встречался мне в подъезде, суровый и угрюмый, но проходил мимо и, как всегда, напролом.

Пролетели годы. Колян рано покинул родительский дом (если это можно было назвать домом) и никто в округе не знал, что с ним сталось. А еще спустя некоторое время, все ребята нашего двора разъехались кто куда, в том числе и я. Не знаю почему, но иногда я вспоминала о нем, видимо настолько глубоко запала в душу та история с глупой детской шуткой и жестокой расправой. Поэтому нетрудно себе представить мою искреннюю радость, когда спустя столько лет я совершенно случайно столкнулась с Коляном на ярмарке детских товаров. Колька мало изменился, разве что вырос и возмужал, но уже не казался таким грозным как в детстве. Напротив, он смотрелся даже как-то мило, и я впервые поймала себя на мысли, что Николай вполне симпатичный парень.
"Поросунечка!&auot;, - взвизгнула я, не в силах сдерживать эмоций.
Колька быстро обернулся на мой голос, несколько секунд молча смотрел на меня, потом густо покраснел и заулыбался.

А спустя полчаса мы уже сидели в маленькой придорожной кафешке за чашкой чая. По моей просьбе Колька рассказал о себе. Чудес не произошло, и никем выдающимся он не стал. Но и бандитом тоже не стал, а бизнесменом и подавно. Он уехал от родителей в деревню, в бывший бабушкин дом, бабушка к тому времени уже умерла. После того случая он сразу решил, что уедет, как только окончит восьмой класс. Женился он рано, на деревенской девушке и в свои двадцать восемь успел обзавестись тремя пацанами, которым предусмотрительно дали фамилию жены - Шебутько. Тоже, конечно, та еще фамилия, но все же не Поросунько! Работал глава семьи Шебутько механизатором у какого-то успешного фермера. Тот неплохо платил, и своей жизнью Колян-хулиган был вполне доволен. К родителям он приезжал редко, и по его словам я поняла, что у них все осталось по-прежнему.

Колька болтал без умолку, мне было удивительно видеть его в таком разговорчивом состоянии. Но вдруг он спохватился, засуетился и, сказав, что опаздывает на электричку, предложил разойтись.

Я вернулась домой в приподнятом настроении, напрочь забыв о том, зачем ездила на ярмарку, и тут же позвонила Антошке, своему младшему брату, который третий год уже жил в Австралии, работая там научным сотрудником. Внимательно выслушав мой взволнованный рассказ о встрече с Поросунько, Антошка лишь хмыкнул на том конце провода.
- Ну ты представь! – кричала я в трубку, – Ну кто бы мог подумать! Все ведь уже крест на нем поставили еще тогда, в детстве. А после той истории с поливанием кипятком, что он учинил...
- Ну ладно – ладно, хватит об этом! – недовольно перебил меня брат – Хорошо, что все так закончилось. Непонятно, чем могло бы закончиться, если б все узнали... - Антошка умолк.
- Что узнали? – удивилась я.
Антон пару мгновений молчал. Затем, набрав полные легкие воздуха, выдохнул в трубку:
- Что это был не он...
- А кто? – упавшим голосом спросила я то единственное, что можно было спросить.
- Кто? – переспросил брат и вновь, на мгновенье задумавшись, тихо сказал – Кто? Кто! Я!

Трудно передать, что я почувствовала в тот момент - какую–то смесь волнения, злости и обиды. Пробормотав что-то вроде «извини - мне некогда», я повесила трубку. В тот момент у меня не было желания его больше слышать.

Я хотела было позвонить Кольке, рассказать ему правду, да телефон его, записанный в кафе на салфетке, где-то затерялся. Когда снова встречу где-нибудь этого горе-хулигана, обязательно расскажу.